Освобождение района. Часть III. Бои за Грайворон. Подвиг Е. Кузнецова

…К началу второго этапа боёв на Курском выступе 21-я гвардейская танковая бригада пополнилась боевой техникой и личным составом. После мощной артиллерийской и авиационной подготовки её танки двинулись по маршруту Алексеевка, Триречное и далее на Тимановку, Борисовку, Пушкарное с задачей, обходя опорные пункты врага, перерезать ему пути отхода…

…В селе Пушкарном и его окрестностях сосредоточился весь корпус генерала Кравченко. Комкор, объезжая бригады, беседовал с гвардейцами, информировал их о положении на других фронтах, подбадривал бойцов.

В течение ночи и последующего дня танки бригады продолжали вклиниваться в тыл немецко-фашистских войск. Гитлеровцы поспешно отступали колоннами по дороге через Томаровку на Борисовку и далее на Грайворон, Большую Писаревку. Танкисты, преследуя их по параллельному маршруту, наносили врагу удар за ударом. Выбрав удобный момент, танковая рота Бурцева вместе с десантом врезалась в середину одной из колонн и частью расстреляла ее, а частью передавила гусеницами. В районе Борисовки другое вражеское скопление перемолола танковая рота Загребельного.

Наконец приблизились к районному центру Грайворон. А в это время бригадные разведчики Камышанов, Патрышев, Сайко и Пикулев во главе со старшим лейтенантом Андрониковым, по пятам следовавшие за отступающим неприятелем и следившие за каждым его шагом, притаились в кукурузном поле и в бинокли наблюдали, что делается в Грайвороне. А в нём скапливались колонны немцев, на окраинах маскировались «тигры».

– Всё ясненько! Надо срочно доложить комбригу, – сказал Андроников, и вся группа вернулась к своим.

Полковник Овчаренко поблагодарил разведчиков за доставленные сведения и приказал командиру 152-го батальона капитану Черняеву атаковать Грайворон с ходу, пока противник не успел основательно закрепиться.

– А какова моя задача? – напомнил о себе командир 149-го Дианов.

– Какой нетерпеливый, – беззлобно проворчал комбриг. – У тебя танков мало, будешь в моём резерве. – Подумав, добавил: – Не волнуйся, безработным не останешься. А ты, – повернулся он к Харченко, командиру противотанковой батареи, – не отставай от танков. Впереди пусти Цыганова, артиллерист он меткий.

Первым повёл свой Т-34 командир роты Николай Загребельный. За рычагами сидел его заместитель по технической части Николай Каток. Он заменил погибшего Юрия Исаченкова. На окраине Грайворона они заметили три закопанных и тщательно замаскированных «тигра».

– Короткий! – скомандовал командир.

Загремел выстрел. Потом ещё и ещё... Со стороны «тигров» – никакой реакции.

– Что за чертовщина! – удивился Загребельный. – Это даже интересно. Ты бьёшь по нему, а он в ответ – как рыба.

Все выяснилось позже. Вражеские тяжёлые танки были без боеприпасов и горючего, ждали их подвоза. Экипажи, заметив приближение наших танков, разбежались. Но несколько «тигров» стояли ещё в центре села, за домами. Такие же ли они беспомощные?..

Проскочив мост через Грайворонку, Загребельный остановился, пропустив вперёд танки лейтенантов Кузнецова, Псаря, Аршанского и Головниченко. Командир роты автоматчиков Мельников приказал взводу Сутулова с отделением Чурина и Петина поддержать танки Кузнецова и Псаря, а лейтенанту Адьюкову с отделением Агеева и Полякова – Аршанского и Головниченко.

И вот тридцатьчетвёрки, прикрываясь домами, устремились параллельно центральной улице. Она запружена автомашинами, бронетранспортёрами. Справа, в липовой аллее, вытянулась колонна танков. Большинство из них стояли без горючего и боеприпасов. Танкисты приготовились с ходу расстреливать всё, что на их пути, но неожиданно из переулка показалась голова колонны гитлеровских солдат. Они выходили на эту же улицу. Евгений Кузнецов, спрятавшись за постройкой, стал выжидать, пока вся колонна вытянется вдоль неё

Лейтенант Сутулов, тоже наблюдавший со своими автоматчиками шествие немцев, махнул рукой.

«Пора», – понял Кузнецов.

– Миша, – сказал он механику-водителю Перову, – выскакивай на улицу, делай резкий разворот вправо и жми им навстречу. А ты, Коля, – он тронул за плечо радиста Корягина, – не жалей патронов.

– Сделаем, как полагается, – отозвался Перов.

Одновременно с танкистами открыли огонь автоматчики. Колонна немецких пехотинцев моментально рассыпалась. Около двух десятков вражеских солдат остались лежать на месте. Теперь можно ударить по танкам. Евгений, подкравшись к крайнему, выстрелил ему в борт. Увидел, как над мотором показалось пламя. Бежавший к своей машине экипаж повернул обратно. По другим танкам открыли огонь Псарь, Аршанский и Головниченко.

Наши артиллеристы перерезали дорогу, по которой противник мог вырваться на Большую Писаревку, и били по орудиям, стоявшим вдоль этой дороги, чтобы не дать им возможности развернуться в нашу сторону. Один танк стоял справа, в кукурузе, другой – слева. Но артиллеристы не знали, что они без боеприпасов, и били по ним со всей тщательностью и осторожностью...

Пехота захватчиков тоже спряталась в кукурузе. Танкисты быстро выкурили её оттуда, а автоматчики уже поджидали затравленных солдат на открытой местности.

Вырвавшийся вперёд Кузнецов обнаружил за деревенским садом «тигра», который, двигаясь с места на место, то и дело исчезал из поля зрения лейтенанта.

– Евгений, тебе помочь? – послышался в наушниках голос Псаря.

– Действуй, Коля, по своему плану, – ответил Кузнецов, – я справлюсь сам.

Лейтенант Псарь проскочил вперёд вдогонку другой вражеской колонне.

Кузнецов покончил со «своим» «тигром» и подался за Псарем. Пока ехал, насчитал пять догоравших лёгких гитлеровских танков, а автомашин и орудий – и того больше. «Молодец, Коля!» – мысленно похвалил он своего друга и попытался связаться с ним по рации. Но Псарь не отвечал. А вскоре он увидел дымящуюся тридцатьчетвёрку. Около неё лежало безжизненное тело командира экипажа...

– Прощай, браток, – тихо проговорил Евгений, – поздно подъехал я к тебе...

Надо было разыскать Аршанского и Головниченко. Они дрались где-то на параллельной улице. Она, как и центральная, была забита покорёженной вражеской техникой, усыпана трупами.

– Кузнецов! – услышал лейтенант голос комбата. – На Золочевском шоссе показалась ещё одна колонна!

– Миша, гони! – лейтенант указал механику-водителю маршрут.

Колонна, о которой сказал командир батальона, с хвоста прикрывалась «тигром». Поэтому Кузнецов решил не догонять отступающих, а, вынырнув из-за дома, врезаться в середину колонны. Так и сделал. Сбив несколько автомашин с каким-то грузом, тридцатьчетвёрка оказалась в двадцати метрах от вражеского танка. Последовал выстрел. «Тигр», заметив советскую машину, начал разворачивать свою башню, но не успел. Получив ещё два бронебойных снаряда, он остановился.

С остальной частью колонны расправились другие танки батальона, подоспевшие на помощь своей тридцатьчетвёрке. Кузнецов стал вызывать Марка Аршанского и Виктора Головниченко. Но ни тот, ни другой не отозвались. И вдруг на его танк вскочил с перевязанной головой Аршанский.

– Моя машина подбита, – сообщил он, – Головниченко – тоже. Сам Виктор убит, мы занесли его во двор...

Бой продолжался с неослабевающим накалом. Сопротивление противника возрастало.

В пятистах метрах от строений МТС, находившейся на окраине Грайворона, машина Кузнецова оказалась под огнём трёх «тигров» и загорелась. Но и из пылавшей машины лейтенант успел сделать ещё четыре выстрела...

– Миша, ещё не всё кончено! – неожиданно звонко и как будто даже задорно крикнул командир, и механик-водитель Перов понял, что от него требовалось. Он тут же направил объятый пламенем танк на ближайшего «тигра»... Однако слабы оказались нервишки у гитлеровских танкистов. «Тигр» резко свернул в сторону...

В тридцатьчетвёрке находиться больше было нельзя. Когда экипаж покидал машину, автоматная очередь пробила руку командира башни Усанова. Сделать немедленную перевязку не представлялось возможным, и танкисты, бросившись в кукурузу, поползли в сторону МТС...

Не удалось выйти живым из боя лейтенанту Евгению Кузнецову... Но и фашисты дорого заплатили за его жизнь.

В бою за город Грайворон героический экипаж подбил шесть немецких танков, в том числе три «тигра» и одну «пантеру», а также много другой боевой техники.

Весь экипаж был награждён. Самому командиру экипажа посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

 

(Фрагмент из книги Н. Семёнова «На веки вечные» (Москва, издательство ДОСААФ СССР, 1986 г.)